Реформа армии в Византии

Реформа армии в Византии началась во 2-й половине X в. Тогда стало ясно, что обычные воины-стратиоты больше не могут быть ядром армии, был взят курс на создание бронированной конницы – катафрактов. Но сразу же встал вопрос: кто будет оплачивать этот весьма дорогой род войск? На Западе все было просто: рыцарь был частью феодальной структуры и «кормился» за счет принадлежавших ему бесправных крестьян. Так в Византии возникла дилемма: формировать ли армию за счет государственных средств, повысив налоги, или допустить создание своей «феодальной аристократии», отдав ей на откуп разорявшихся земледельцев. Василий II копил деньги не для своего удовольствия: его мечтой было создание профессиональной византийской армии нового типа. Но в итоге пошли по второму пути, и уже к XII веку византийские граждане расслоились на неимущих крестьян-пáриков и владевших ими аристократов-динатов – феодалов «на государственной службе». Подобно западным феодалам, они постепенно «приватизировали» государство, и у центральной власти не оказалось сил противостоять этому гибельному для страны процессу.

Что же касается армии, то здесь похвастать было нечем… Ученые горячо спорят о том, почему византийская армия, в начале XI в. внушавшая страх всем окрестным народам, к концу этого века утратила боеспособность.

В то же самое время на Западе произошел бурный расцвет бронированной кавалерии – рыцарства. Не вдаваясь в подробности, отметим главное. В основе формирования войска лежит социальный фактор. Индивидуализм и граничащая с безрассудством отвага западноевропейских рыцарей опирались на сложный комплекс правил и норм, сформировавшихся в условиях разложения государственных институтов. Длившаяся на Западе веками «война всех против всех» сделала военных («людей меча») единственным благородным сословием и даже привела к освящению их ремесла со стороны духовенства. Отсюда немыслимая для православных христиан идея отпущения грехов в награду за войну во имя Христа. Византия в этом смысле оставалась нормальным христианским обществом, в котором любое убийство считалось грехом, а война признавалась злом, пусть и необходимым.

Империя вела почти непрерывные войны, византийское общество было сильно милитаризировано – но культа силы и буйной удали не сложилось. Обычные люди предпочитали мирный труд, а славу и почет стяжали подвигами не на войне, а на поле духовной брани. В нищей и дикой Европе только с мечом в руке можно было добиться более или менее достойной жизни, основная же масса населения влачила бесправное и голодное существование. В процветающей Византии даже обычные крестьяне были полноправными гражданами и получали доход, который и не снился их западным собратьям. Это объясняет, почему все попытки императоров создать «государственное рыцарство» потерпели фиаско. Как невозможно уподобить нормального человека презирающему смерть фанатику, так и законопослушным и миролюбивым византийцам не удалось сравняться в храбрости с головорезами из Франции, Англии или Германии, с детства орудующими мечом и копьем. Впрочем, у византийских полководцев были свои козыри: армейская дисциплина, военное искусство и дипломатия. Но когда на смену народному ополчению пришли наемники, а в среду военачальников проникли зависть, продажность и предательство, империя рухнула. Этот опыт тоже полезно изучить.